Самусь Юрий - Чертовщина
Юрий Самусь
Чертовщина
Степан возвращался с рыбалки. Под ногами мягко шуршала листва, липла к
мокрым кирзухам. Сквозь ветви деревьев пробивались лучи тусклого осеннего
солнца, покрасневшего и слегка разбухшего.
Сзади остался омут, в котором иногда можно было зацепить приличную щуку, а
то и сома в полпуда. Но сегодня клевала одна мелочь, да и то как-то вяло, с
опаской. В тощем рюкзаке, что болтался у Степана за спиной, лежали с десяток
уклеек да пара карасей граммов на триста. В надежде поймать хоть что-нибудь
достойное его усилий, Степан просидел на берегу весь день, а потому и пошел
теперь напрямую через лесок, чтобы срезать пару верст и успеть в деревню
засветло...
Выстрел прогремел громко, дробясь многократным эхом, словно цепляясь за
стволы и густые ветви терновника. Степан замер. Стреляли совсем рядом, где-то
у оврага, и в том, что это были не охотники, он был уверен на все сто -
живность в лесу перевелась давным-давно, еще во время войны.
Степан быстро зашагал в сторону оврага. Казалось, ноги сами несли его
туда. Сердце учащенно билось в груди, предчувствуя беду. Он было попытался
успокоить себя мыслью, что, может, это ребятня шалила со взрывпакетами. Но тут
же отогнал эту мысль - звук пистолетного выстрела ни с чем не спутаешь.
Так, хоронясь за деревьями, Степан подошел к оврагу. И замер, приникнув к
стволу, еще не веря в реальность произошедшего, не осознавая до конца
трагедии, свидетелем которой он стал.
На дне оврага лежал человек. Лица Степан не видел, но ему и не нужно было
его видеть. Он и без того знал, что это Егор Темяхин - однокашник, собутыльник
и друг. Старый, верный, самый близкий друг - тот единственный и настоящий, что
бывает на всю жизнь.. И мужик, не познавший такой дружбы, не мужик вовсе, а
балалайка однострунная, ни больше, ни меньше. По крайней мере, так искренне
считал Степан.
Ослабевшие колени подогнулись под тяжестью тела, и Степан медленно сполз
по стволу, ободрав щеку о шершавую кору. Но боли не почувствовал, а только
мутными от слез глазами наблюдал, как к Егору не спеша подходит Корней
Петренко - участковый, которого недавно направили в их деревню из районного
ОВД на смену вышедшему на пенсию Петру Захарычу.
Петренко приблизился к Егору и поднял руку. Степан увидел зажатый в руке
пистолет, и в тот же миг раздался выстрел.
"Контрольный, в голову, - сообразил Степан и заскрипел зубами. - Мразь"!
Он готов был вскочить на ноги, броситься вперед, вцепиться мерзавцу в
глотку, разорвать его на части, но в последний миг сумел совладать с собой.
"Это ничего не даст, - невесело усмехнулся Степан. - Он в меня тут же
разрядит всю обойму. Одним трупом меньше, одним больше... Но что делать?
Заявить в РОВД? Хм... Кому скорее поверят: менту или бывшему зеку, отмотавшему
три года строгача за пьяную драку с нанесением тяжких телесных? Ясно - кому. И
все же надо что-то делать. Обязательно надо.
Корней проснулся до петухов. Нащупал Клавкину ногу, похлопал по голому
бедру.
- Ну что, пошел я?
Клавдия вздрогнула, забормотала что-то спросонья.
- Просыпайся, говорю. Пора мне.
- Да куда ж ты? - встрепенулась Клавдия. - Зачем? Егор ведь больше не
вернется.
- Молчи, дура! Нам сейчас светиться нельзя. Рано нам еще на люди
высовываться. Вот пройдет пару недель, растрезвонишь по деревне, что мужик на
заработки подался, тогда и поглядим. В случае чего, скажешь, что бабу он себе
на прииске нашел, так и отписал в письме. Смотри только, ладно ври, чтоб
поверили. Но не сейчас, конечно
